Для начала - об очень личном

1

2

4

Итак, 1-го мая 70-го года Хаулин Вулф и Хьюберт Самлин прилетели в Лондон, а на следующий день приехали на студию.
Конечно, такое грандиозное мероприятие не могло пройти без накладок вообще. И, что логично, именно первый день стал самым трудным. Клэптон присутствовал, но не смогли во-время прибыть в студию Уоттс и Уайман, несмотря не предварительные договорённости. Блюз без ритм-секции не записать, так что Дейрон «….начал срочно звонить и в течение пары часов собрал бэк-группу», в которой, кстати, за ударными оказался Ринго Старр. Он отбарабанил одну из композиций, “I Ain’t Superstitious”, и упомянут в перечне «действующих лиц» как некий Ritchie.

5

7

6

Все материалы взяты из открытых источников

Казалось бы, проект “The London Howlin’ Wolf Sessions” просто не мог не состояться, он логически вытекал из всей британской блюзовой истории.
Вулф – один из самых почитаемых на «Острове» блюзменов, его песни “Spoonful”, “Red Rooster”, “Smokestack Lightning” известны во множестве брит-каверов, в первую очередь в вариантах Yardbirds, Rolling Stones и Cream. Именно Хаулин Вулф произвел на юных брит-блюзменов и их искушенных старших коллег (Криса Барбера) наибольшее впечатление, и не только музыкальными навыками, но и душевными качествами. Именно британские блюзмены (Rolling Stones) пробили единственный американский телеэфир Вулфа, пригласив его в телешоу “Shindig!”. Примеры можно множить…
Но! Проект имел гораздо больше шансов всё-таки НЕ состояться. В конце 60-х годов Хаулин Вулф уже тяжело болен. У него проблемы с сердцем и почти не работают почки, не за горами – еженедельный гемодиализ.
И, тем не менее, эти суперсессии были организованы, и этот супер-альбом увидел свет.

Этот альбом для меня – особенный.
“Who’s Been Talking?” – первый блюз, который я «расслышал и понял»; и сразу «проникся».
Было это году в 1999-м примерно, и до сих пор я помню всё в деталях: ларёк-магазинчик возле метро «Арбатская», весь прилавочек и ту кассету (да-да! именно на кассете я впервые отслушал “London Sessions”, разумеется первый релиз, 1971-го года, а не deluxe edition, которая вышла намного позже); и обложечку кассеты помню, отпечатанную на матричном принтере с уже (видимо) высыхающей лентой, бледненько надпись смотрелась.
К восприятию блюза я уже был частично подготовлен.

До того всю жизнь фанател от рок-н-ролла (в классическом понимании термина, т.е. ранний Элвис, Джерри Ли Льюис, Чак Берри, Литтл Ричард, etс.), и уже успел прочитать чудесную книгу про студию Sun (Colin Escott “Good Rockin’ Tonight: Sun Records and the Birth of Rock-n-Roll”), вычитать из неё имена великих блюзменов и ритм-энд-блюз-менов, которые как раз у Сэм Филлипса записывались впервые. Особенно меня впечатлил тот факт, что Сэм Филипс своим главным открытием считал именно Хаулин Вулфа, а не Элвиса. Ну и название “London Sessions” как-то «отложилось на подкорке». Так что когда увидел кассету – разумеется купил; а когда поставил в магнитофон – то как раз попал на “Who’s Been Talking?” (все ли помнят, что кассеты обычно начинались не «с начала», а где-то с середины первой стороны, потому что на этом месте на оборотной стороне заканчивалась запись?).
И в ту самую первую минуту прослушивания - мои музыкальные приоритеты сместились…
По настоящее время “Who’s Been Talking?” – один из самых мною любимых блюзов; правда, уже в чикагском варианте, а не в лондонском…

Главный вдохновитель и координатор проекта – продюсер Норман Дейрон (Norman Dayron), ещё один горячий энтузиаст блюза, которому мы обязаны многими релизами, некоторые из них теперь – почти легендарные. Например, всего за год до описываемых событий, в апреле 69-го Норман Дейрон записал Мадди Уотерса и Отиса Спэнна в компании нового поколения американских блюзменов – эти записи известны нам как альбом “Fathers And Sons”…
У Дейрона и Вулфа личного контакта вначале не получилось. По воспоминаниям Дейрона, Вулф был разочарован его обманчиво-неопытной внешностью (всего-то 26-летний белый парень, ещё и выглядевший моложе своих лет). Дейрон попал к Вулфу «под горячую руку», знакомство началось с гневных фраз Вулфа: «Да ты что о себе воображаешь? Ты, так тебя и растак, кто такой? Я Хаулин Вулф! А ты – пустое место!», а потом вообще чуть не дошло до рукоприкладства, но Дейрон сумел поспорить с Вулфом, заявив смело: «Ты, сукин сын, будешь называть меня мистер Норман!». Вулф оценил уверенность юноши, «…он даже засмеялся». Отношения начали налаживаться…
(почти все цитаты этого материала – из воспоминаний Дейрона).
Первым неформально приглашённым и неформально согласившимся стал Эрик Клэптон. Причем, у Клэптона и здесь оказались особые резоны: «…я хотел встретиться и пообщаться с Хьюбертом Самлином. Он играл на гитаре удивительно…». Участие Самлина подразумевалось «само собой», в те годы гитара Хьюберта – неотъемлемый компонент «Вулф-саунда».
Клэптон предложил для записи Olimpic Studios, как «…по-настоящему удобное место…инженер студии Glyn Johns – хороший специалист».
Маршалл Чесс, со стороны Chess Records, согласился на будущий релиз, но устранился от решения организационных проблем.
И Дейрон взял все заботы на себя.
Он получил согласие Чарли Уоттса и Билла Уаймана; «…с ними лично легко было договориться, они любили Вулфа и готовы были записываться с ним в любое время». Гораздо сложнее оказалось согласовать все принципиальные вопросы с их (включая и Клэптона) менеджерами и студиями-контрагентами, но Дейрон и с этим оперативно справился.
Кроме известных, маститых музыкантов Дейрон пригласил одну «восходящую» звезду, своего протеже - 19-летнего харпера из Чикаго Джеффри Карпа (Jeffrey Carp). «Он был вундеркиндом. Он имел свою группу с большой духовой секцией. Играл в собственном стиле, немного напыщенном, усложнённом, лидируя на гармонике в своём духовом биг-бэнде. Карп был уникально техничен. Не сомневаюсь, что он стал бы одним из величайших харперов в истории блюза, проживи он подольше» (Карп погиб вскоре после лондонских записей)…

3

Уже понимая, что проект имеет шансы состояться – Дейрон встретился с лечащими врачами Вулфа и обсудил с ними возможность его поездки в Лондон. Врачи не возражали, но настаивали на строгом следовании режиму, в первую очередь – распорядок и полнота приёма лекарств. По воспоминаниям Дэйрона, Вулф «…принимал четырнадцать различных лекарств, ...у него была целая батарея этих жёлтеньких бутылочек с разными таблетками. Врачи сказали мне: Вулф любит выступать и записываться. Он чувствует себя гораздо лучше, когда работает, чем – когда отдыхает».
Кроме всех этих согласований-переговоров-приглашений, Дейрон проделал титаническую работу по отбору материала: «Я прослушал все записи Вулфа, которые к тому времени вышли на синглах и альбомах,… внимательно изучил все сессионные пленки Вулфа из архива Chess, включая и те, которые они в начале 50-х годов получили из Мемфиса». Наметился примерный список композиций…

Поскольку лидер-гитару в первый день играл Самлин, то Клэптон чувствовал себя буквально лишним. Он даже не хотел приходить на следующие сессии, но Дейрон уговорил. И оказался прав.
3-го мая появились, наконец-то, Уоттс и Уайман, «…эти парни любили блюз, и знали как его играть».
Весь день прошёл в напряженных репетициях и бесконечных дублях “Rockin’ Daddy”, “Poor Boy”, “Wang Dand Doodle”. Постепенно Вулф «втягивался» в процесс, но всё ещё оставался каким-то «отстранённым», не тем радушным, готовым на шутку, компанейским Вулфом, которого брит-блюзмены помнили по Американскому Фолк-Блюзовому Фестивалю пятилетней давности.

Как бы не был воодушевлён Хаулин Вулф, как бы радушно он не чувствовал себя в последние сессионные дни – такая работа была для него тяжела. Сессии начинались около восьми вечера и продолжались до трёх-четырёх часов утра.

Окончательно «растопил лёд» Эрик Клэптон.
4-го мая, во время репетиции “The Red Rooster”, Эрик упросил Вулфа сыграть основную тему на его вулфовской родной акустической гитаре, дескать – Эрик не совсем понимал мелодию, хотел послушать, посмотреть авторское исполнение. Вулф сначала отнекивался, сердился: «Ты что, прикалываешься надо мной, что-ли?», потом согласился, потом спонтанно получилось длительное обсуждение именно этой песни, потом Вулф стал подыгрывать на гармонике, «…и мне показалось – что лёд треснул. Мы все почувствовали себя свободнее, …с этого времени дела шли всё лучше и лучше».

Фото:
Michael Ochs

Всего сессии продолжались шесть дней, со 2-го по 7-е мая включительно.
Несмотря на «напряги» первых дней, Вулф в целом остался очень доволен. В разговорах с музыкантами он немного покритиковал саму студию, но корреспонденту Melody Maker сказал: «Всё было просто замечательно». Уже по возвращении в Штаты, в одном из интервью Вулф заметил: «Тот парень – он умеет играть на гитаре» (это про Клэптона, конечно. В устах Вулфа – серьёзная похвала).
В последний день английские музыканты подарили Вулфу роскошный спиннинг. Идею подал Клэптон, сам заядлый рыбак. Вулф был тронут, говорил, что «…не может дождаться, когда же он вернётся домой и попробует новую снасть»…

В одну из ночей у Вулфа случился сердечный приступ. Его, потерявшего сознание в студийной уборной, нашёл опять же Дейрон. «Первое, о чём я подумал – господи! я войду в историю, как человек, насмерть уморивший Хаулин Вулфа».
В тот раз всё обошлось, Вулф даже отказался ехать в больницу; отлежался в отеле, а вечером снова приехал в студию.

Записали 16 композиций (в наше время все они, включая несколько дублей, переизданы). На альбом Норманн Дейрон отобрал 13 композиций. Он не был удовлетворён качеством и ещё долго «доводил» их. Во-первых, попросил Стиви Уинвуда сыграть партию электро-органа. Во-вторых, пригласил Йэна Стюарта (того самого «шестого роллинга») и дописал пианино на четыре трека. Дейрон намеренно пытался ограничить своё сотрудничество строго с британскими музыкантами, но всё-таки не удержался в этом «формате». Для окончательной «шлифовки» он обратился к чикагским блюзменам Лафайету Лику (Lafayette Leake) и Филу Апчёрчу (Phil Upchurch, студийный Chess’овский гитарист, уникальный технарь). С ними Дейрон «отполировал» записи и передал их на Chess.

Альбом “The London Howlin’ Wolf Sessions” вышел летом 71-го года. Он стал самым коммерчески-успешным в карьере Вулфа, пробившись в Billboard’овские Тор100 по категории LP. Скорее всего, сыграла свою роль и назойливая реклама, многократное поимённое упоминание «супер-бэк-группы» в прессе и на обложке альбома.
«Некоторые американские блюзмены критиковали эти записи», это опять цитата из воспоминаний Дейрона. «Но, когда я позже послал альбом Би Би Кингу, он перезвонил мне и сказал – «Хорошая пластинка получилась. Ты можешь ей гордиться, сынок»…

Позже Chess использовала и другие композиции лондонских сессий. В 74-м году студия выпустила сборный альбом “London Revisited”, скомпилированный из песен Мадди Уотерса и Хаулин Вулфа, его трёх треков, записанные как раз в майские дни 70-го года…
По разным воспоминаниям, эти лондонские записи, как бы тяжелы они не были (а ещё и два перелёта, и смена часовых поясов дважды в течение одной недели!), морально поддержали Вулфа. Некоторое время, май и начало июня 70-го, он чувствовал себя намного лучше, бодрее…

8

9

Многие историки музыки упоминали вулфовские сессии ещё в одном аспекте – та неделя стала грандиозной блюзовой «тусовкой», представительной даже по Лондонским масштабам. Кроме уже упомянутых музыкантов, в Olimpic Studios отметились прочие Битлы (в дополнение к Ринго Старру), Мик Джаггер и ещё множество музыкантов и менеджеров рангом пониже…
Современная критика относится к этому легендарному релизу пренебрежительно. Сплошь и рядом встречаются уничижительные замечания в диапазоне от «…не самый лучший из…» до «…не такой уж и плохой…».

10

Касаемо моих лично впечатлений – я от альбома в восторге. Конечно, это не чистый чикагский саунд, не «ураганный» Хаулин Вулф в расцвете сил. Многие композиции сыграны мягче, «деликатнее», чем их чикагские оригиналы (в том числе и уже упоминавшаяся мной “Who’s Been Talking?”), что не мешает лично мне регулярно, вновь и вновь с удовольствием переслушивать альбом, включая все дубли и студийный «трёп», доступный на двухдисковом “Deluxe Edition” 2003-го года.

Ещё, к случаю, пара строк про Нормана Дейрона.
В 1981-м году он получил Grammy по категории «Лучший альбом традиционной фолк-музыки» (Best Traditional Folk Album) за спродюссированную им пластинку “Rare Blues”, в которую вошли сделанные им записи Биг Джо Уильямса, «Доктора» Исайи Росса, Саннилэнд Слима, Сан Хауса и других музыкантов…

11

на фото: Норман Дейрон в середине 1970-х